Сейчас едут совсем другие люди

Евгений Мардерфельд — репатриант, живет в Израиле с 2016 года. В прошлом российский бизнесмен, а ныне поставщик дальневосточной рыбы в Израиль. Он знает, как накормить историческую родину вкусной и полезной рыбой. О том, каких еще морепродуктов не хватает на Ближнем Востоке, почему в стране у моря почти нет хорошей недорогой рыбы и насколько тяжело убедить местных в выгоде начинания, Евгений рассказал в интервью.

Вы изучали рынок и готовили почву для начала бизнеса еще до приезда в страну. Как это было?

— Я специалист по рыбной добыче и переработке. Когда принял решение об отъезде из России, выбрал Израиль. Здесь многие говорят по-русски. Есть диаспора и я смогу начать работать с момента репатриации. Став гражданином страны, я создал фирму “Океан Израиль”. В 2017 году я зарегистрировал компанию, а весной 2018 уже сделал пробную поставку. Для бизнеса важны средства, но это не вопрос первой важности, это бизнес-идея, которую ты раскручиваешь и важны связи, — с помощью кого ты это продвигаешь.
До приезда я вел переговоры с компанией, которая занимается рыбной ловлей, но сотрудничество не сложилось и я продолжил поиски. Надо сказать, местный рынок меня поразил. Скажем, в Испании такое изобилие морской живности. А здесь ловят очень мало, всего две тысячи тонн в год. Еще двадцать выращивают в прудах. А население потребляет сто тысяч тонн морепродуктов. Восемьдесят из них завозят из-за рубежа. Привозное не самого лучшего качества, кроме норвежской семги. Свежемороженная рыба оставляет желать лучшего. Таким образом я решил начать с поставок филе дальневосточного минтая.
Дальний Восток — рыбная житница России. Две трети из трех-четырех миллионов тонн, вылавливаемых в стране, приходится именно на этот регион.

Сколько стоит ваша рыба в магазинах?

— Примерно 35-40 шекелей (10-11 долларов) килограмм. Мы шли не в дорогой, а в эконом сегмент, сконцентрировались на филе минтая, оно не перемороженное, не наполнено фосфатами. Это натуральные белки, необходимые организму. Пробная поставка показала, что есть потребительский интерес. Первый контейнер успешно распродан. Сейчас работаем над организацией ежемесячных поставок. У меня еще два партнера, один в Израиле, второй в России.
Филе минтая продается в коробочках, вскоре его можно будет найти в русских магазинах Израиля. Открываешь, режешь, жаришь. Филе покрыто очень небольшой корочкой льда, оно защищает филе от заветривания. Можно в кунжуте, можно под овощами.
Кроме того мы поставляем филе командорского кальмара в аналогичной упаковке, которое тоже есть на прилавках в русских магазинах.

Долго ли рыбе плыть в Израиль? И кстати, как на иврите звучит “минтай”?

— Заавнон. В море работает тральщик, находит косяк, залавливается, поднимает рыбу на борт. Затем рыба поступает в цех по изготовлению филе (он тоже находится на судне)…С рыболовного судна филе первоначально отгружается во Владивосток, на фабрику. Там ее сортируют, снова проверяют на предмет паразитов, часть отбраковывают. Потом замораживается и расфасовывается. Два-три месяца контейнеры с готовой к употреблению рыбой плывут на судах из Владивостока.

На какую прибыль рассчитываете?

— Мы пытаемся поднимать планку качества. Рыба может быть не очень дорогая, но при этом довольно хорошая. Ориентируемся на двадцатипроцентную рентабельность нашего бизнеса. Мы в Израиле заключили эксклюзивный договор с дистрибьютором. Оговорена цена и его права в стране на распространиение нашей рыбы.

Рыба кошерная?

— Да. Одно из условий кошерности для рыбы — наличие чешуи. Мы планируем получить теудат кошрут — лицензию от раввината для продажи в кошерных магазинах. Думаю, в следующем году к этому придем. Обсуждаем также поставки минтая в рестораны. У нас есть интересное предложение по дальневосточному лососю, мы его прорабатываем.
Уже была пробная поставка. Также привезли пять тонн селедки, она очень хорошо разошлась. Сейчас мы хотим регулярно ее поставлять. Также привезли пять тонн олюторской жирной сельди.

Насколько глубоко вы изучили израильский рынок?

— Я проанализировал все поставки в Израиль. Кто привозит, какие наименования, откуда. Это открытая статистика, можно зайти на правительственные и таможенные государственные сайты — все выкладывается. Также я походил по магазинам, общался с представителями крупных израильских компаний. Составил картину, сделал выводы. Считаю, что мы сможем поставлять высококачественный продукт, особенно для детей.

Рыбный бизнес это ваше призвание или профессия?

— По образованию я инженер. Закончил ленинградский институт авиационного приборостроения, шесть лет проработал инженером, а потом ушёл в бизнес. На Сахалине прожил до середины 90-х. Потом перестройка, открываются кооперативы. Ухожу в рыбный бизнес. А родился я во Львове.

Не жалеете, что поменяли сферу деятельности?

— Нет конечно! Я нашел себя и успешно работал. Но в 2004 году произошел рейдерский захват одной из моих компаний. Меня посадили по сфабрикованному обвинению, бизнес отобрали. Потом меня полностью оправдали и даже заплатили компенсацию. Но перспектив для продолжения работы в крупном бизнесе, я уже не видел. Несколько лет еще прожил в России. Перебрался в Подмосковье, руководил рыбным перерабатывающим заводом. Кроме того, я занимался недвижимостью.
В 2014 году мы с женой решили репатриироваться. Я понимал, что бизнесом заниматься невозможно. Плюс нападение на Украину. А я же уроженец Львова, там родственники, друзья. Вдруг их по телевизору объявили фашистами! Стало понятно, что стране не до развития экономики уже, она идет совершенно в другом направлении. А я бизнесмен и мне уже за пятьдесят. хочется два-три проекта успеть создать. Мы размышляли, куда лучше уехать.

Из чего выбирали?

— У меня друзья в Канаде, я туда летал. Но в итоге приняли решение: в Израиль. Не жалеем, здесь нам очень нравится. Страна, люди. Кроме прочего, у меня очень больна мама. У нее паркинсон, рак и стенокардия, — серьезный набор. В России я мало чем мог ей помочь, даже привлекая дорогих специалистов. А здесь ей оказали неоценимую помощь. Израильская медицина борется с этими недугами достаточно успешно, а забота о пожилых людях, просто фантастическая. Не приехав в Израиль, я бы никогда не узнал бы, что государство может так заботиться о стариках..

Язык выучили?

— Уже три года учим. Закончили несколько этапов в ульпане. Конечно, требует усилий. — Жена работала в детском саду, чтобы освоить язык через практику. Она чисто русская, но ей тоже нравится в Израиле. Люди, доброжелательность.
Мне все родственники помогали. Было забавно. Например, есть правила завоза мороженной рыбы, 50-страничный документ на иврите. Надо было изучить. Я разделил на части и всем родственникам разослал, они переводили.

На каком языке налаживали деловые связи?

— По-русски, с переводчиком. С ним и ходил на переговоры. Нашлись люди, которые заинтересовались моим бизнесом и поддерживали меня. В Израиле не попадаешь в безвоздушное пространство, тут масса связей. Родственники тебя приводят к разным знакомым, ты наращиваешь круг общения. Ни одной минуты не было скучно. Конечно, у людей здесь есть некая израильская настороженность, осторожность в отношении новых проектов, но это надо пережить, пройти и двигаться дальше.

Разница в менталитете?

— Да. Что меня поразило. Бывает, излагаешь свою идею, говоришь, давайте попробуем сделать. А в ответ: нет, это не пойдет. В России любой бизнесмен, еврей, или русский, скорее, ответит, что ему неинтересно, но не скажет, “здесь это не пойдет”. А в Израиле я с этим столкнулся. Неприятие новизны, новаций. “Оставь, это Израиль”, — мне говорили. Я даже не о поставках рыбы. Обсуждаешь идеи с маркетологами и рекламными агентами о продвижении продукции. Сталкиваешься со скептицизмом. Предлагаешь методы, но тебе говорят “здесь это не сработает”. Но ведь работает во всем мире!
Мне говорили, что селедка не пойдет, но все идет, отлично едят. Основные усилия понадобились, чтобы доказать, что идея работает.

Вы думаете о том, что когда-нибудь вернетесь в Россию?

— Сейчас мне очень нравится Израиль. Здесь родственники, которые помогли с репатриацией и окружили заботой. Мы увидели, что мишпаха (семья в широком смысле) в Израиле это не просто слово. Двоюродные, троюродные братья, все поддерживают, нам это дорого, мы это очень ценим. А в России… Прежде всего там должна, конечно, смениться политическая система. Необходимо вернуться к модели, которую планировали выстроить с начала 90-х годов: нормальная выборная система, нормальная работа судов, правоохранительных ведомств. Мы следим за происходящим в России. У меня там остались трое взрослых детей, не захотели переезжать. С нами уехал только самый маленький. Он школьник и очень спортивный парень. Мы раньше жили в Хайфе, его брали в городскую сборную по акробатике. Переехали в Нетанию, его берут в сборную по плаванию Нетании. Мы спортивная семья. Плаваем, ходим с женой в студию йоги, катаемся на велосипедах. В Израиле круглый год можно заниматься йогой на улице.

Как перепад климата воспринимаете?

— Моя жена из Ташкента, жара для нее привычна. А я думал, что климат на меня будет действовать угнетающе, ведь я с Дальнего Востока. Но как-то привыкаешь, приноравливаешься. Перемещаешься перебежками, продумываешь маршрут, особенно в августе. В Хайфе легче — мы жили в верхней Хайфе, там прохладнее. Но район от моря далековат.

Почему переехали из Хайфы в Нетанию?

— Далеко от центра страны. Партнер по бизнесу живет в Герцлии, а офиса у нас пока нет, мы экономим. Переговоры ведем по всей стране — от Сдерота до Нагарии. В Нетании мы живем в новом, довольно европейском районе Рамат Полег. Современно, красиво, архитектура великолепная. Много детских площадок, подсветка, фонтаны, изящно оформленные микросадики возле домов. Кадки с деревцами, кувшины с кактусами, все это создает свой микроклимат, плюс рядом море. Нам все это очень нравится.

На выборы ходите?

— На российские нет, а на израильские да, — парламент, и мэра выбирали. Я голосовал за нынешнего мэра Нетании, поскольку мне очень нравится город, инфраструктура. Что же касается руководства страны, то я считаю, что нельзя столько находиться у власти (как премьер-министр Израиля Бирьямин Нетаньяху и его партия Ликуд). Поэтому я проголосовал за альтернативу, — политический альянс Кахоль-лаван (Бело-синие).
Сейчас я ищу политика с повесткой экономических изменений, которые назрели в Израиле. Надо поощрять конкуренцию, особенно в банковской сфере, надо впускать в страну иностранные банки. Уровень сервиса в банках весьма низок. Даже в России банки более продвинутые. У бизнесменов в стране много препонов. Бизнесу нужны новации, снижение бюрократических барьеров. Стране нужны серьезные экономические изменения. Где-то нужна дополнительная регуляция, а где-то нужно ее уменьшать. Я буду голосовать за политиков, действующих в этом направлении. Например, нужно увеличивать пенсии, очень полезная инициатива, но давайте также обсуждать, как заработать на это повышение. Как только я увижу политиков, действующих в этом направлении. Например, надо платить пенсии. Но давайте подумаем, как их заработать сначала. Я за то, чтобы делать бизнес-среду более либеральной по отношению к бизнесменам, чтобы Израиль мог больше и лучше зарабатывать.

Алия из России последних лет получила условное название “путинская” и давние репатрианты в фейсбучных спорах, порой, пренебрежительно отзываются о ней, ведь нынешние новички почти не теряют в социальном статусе. Давние репатрианты пишут нынешним, “да вы даже уборщиками не поработали и с наше не хлебнули”. Сталкивались с этим?

— Да, я видел таких людей. Я понимаю, что алие 90-х было сложно. В Хайфе мы жили напротив дома, где пожилые люди получают социальное жилье. Они рассказывали, как тяжело их в 90-е встретил Израиль. Но они и мы стартовали с разных стартовых площадок. Я ехал с конкретной целью создать здесь бизнес. Им нужно понимать, что сейчас едут совершенно другие люди, самодостаточные, у которых в России все получалось. Мы с должным уважением относимся к тому жизненному пути, который они прошли. Это их выбор, он был непростой и страна пережила колоссальный стресс, когда приехал миллион человек, надо было их абсорбировать. Но нынешняя алия, в том числе, что-то создает. Аркадий Майофис, например, начал выпуск съедобных подарков, Григорий Зайд открыл великолепную фотогалерею. Люди запускают массу проектов, от этого Израиль только выигрывает.

Лидия Михальченко

Исследовательница Дома свободной России